Телевизор с утра упрямо отказывался показывать что-либо, кроме «Лебединого озера». Наверное, опять кто-то умер, — подумали мы. Но за окном начинался августовский день с порядковым номером 19, а вместе с ним и новая эра в жизни нашей страны.
— Ленка, представляешь! — вся в эмоциях кричала в трубку моя подруга — Я сегодня вытащила из почтового ящика газету «Известия», а там вы с Ромкой! А рядом Горбачев с Раисой! А рядом — вы! А я эту газету не выписываю! А она у меня в почтовом ящике! Представляешь!
Из этой сумбурной речи я мало что поняла. Особенной загадкой было — каким образом Горбачев с супругой оказался рядом с нами?! И при чем здесь газета «Известия»? При встрече всё встало на свои места — мы с Романом на одной фотографии, а на соседней, действительно, Михаил Сергеевич с Раисой Максимовной спускаются по трапу самолета. Это — кадр их возвращения 22-го августа из «заточения» в Форосе. Ну, а мы...
Честно — в тот день, 19-го августа 1991 года, у «Белого дома» мы оказались случайно. Нашей, тогда еще маленькой, дочке нужна была курточка к осени и мы отправились в «Детский мир» на Кутузовском проспекте. Совершив покупку мы уже было собрались уходить, но тут появилась колонна танков, двигающаяся в сторону центра города. Заинтересовавшись происходящим, мы двинулись следом и, оказавшись в центре событий, уйти уже не смогли...
Нашей была баррикада у гостиницы «Украина», в самом конце Калининского (ныне Новоарбатского) моста. Задача перед защитниками стояла не сложная... Программа минимум — стоять и ждать приближения еще одной танковой колонны, которая по сведениям депутата Бурбулиса движется к Москве, программа максимум — остановить ее. Противотанкового ружья ни у кого при себе не оказалось, поэтому было решено пойти мирным путем — написать плакат. В качестве бумаги были использованы обои, за неимением краски буквы писали гуталином. Когда плакат размокал под дождем, мы доставали очередной рулон обоев и писали новый.
И обои, и гуталин нам пожертвовали жители окрестных домов. Они же приносили нам горячий чай в термосах. От дождя мы, сменяя друг друга, прятались в троллейбусах, установленных здесь же поперек дороги.
Эту газету подруга отдала нам. Я храню ее, наряду с листовками и воззваниями, все эти четверть века. На фото мы все с "гуталиново-обоечным" плакатом :)
Самой страшной была ночь с 20-го на 21-е августа. Когда раздались выстрелы, я даже не поняла что это такое было, пока муж не объяснил мне. Потом пришла весть о погибших ребятах в тоннеле. Душа окончательно ушла в пятки...
— Если будет какая заварушка, беги в сторону домов, — наставлял меня муж.
— А ты?
— Я останусь...
— Тогда и я не побегу, — крепко сжав его руку, заявила я.
Но, побежать в сторону домов не удалось бы в любом случае. Часа в 3 ночи всех девочек нашей баррикады попросили пройти к середине моста и выстроиться цепочкой, мальчишки оставались на месте. Нам что-то объясняли зачем и почему, но я уже плохо помню такие мелкие подробности. Помню, что говорили — будет штурм, что по Минскому шоссе движется подразделение какой-то части ВДВ и находится уже не дальше 40 км от нас. Это уже потом, «из телевизора», мы узнали, что штурм готовился, что бойцы группы Альфа провели разведку и отказались штурмовать Белый дом во избежании больших потерь среди защитников, что группа депутатов вела переговоры с командирами движущегося к Москве подразделения и убедили их не наступать. А тогда, простояв под дождем часа полтора и не дождавшись какой-либо движухи, в волнении за наших мальчиков, все вернулись на баррикаду.
Утром 22-го, сделав фото на память, мы все разъехались по своим домам и больше уже не виделись. Хотя нет, однажды все-таки виделись. Иначе у меня не было бы этой фотографии....
