Бали славится яркими церемониями, сказочными пейзажами, дружелюбными аборигенами, да своей уникальной атмосферой. Не удивительно, что это место стало популярным туристическим направлением. Но мало кто может себе представить, что на острове есть уголок, где некие бали-ага практикуют жуткий обычай - они оставляют своих покойников под открытым небом рядом с гигантским деревом. Самое мрачное, что это вовсе не байка для туристов.

- Давным-давно во времена, когда на Яве существовало царство Маджапахит, - начинает легенду Неман, не переставая работать над черепашкой, которую он вырезает на террасе своего дома, - Раджа учуял благоухающие запахи, которые тянулись со стороны острова Бали. Тогда в нем проснулось любопытство и он отправил своего человека на поиски источника этих ароматов. Посланец проделал путь до деревни Трунян и нашел гигантское дерево. Именно оно источало эти запахи. Тогда посланец сел подле дерева и занялся медитацией. Уходя же, он оставил в этом чудесном месте покойника.

Логика посланца не совсем понятна. Поэтому стоит пояснить его мотивы. Дело в том, что он не хотел, чтобы Раджа когда-нибудь сумел узнать о местоположении этого чудо-дерева. А покойник был нужен для того, чтобы “заглушить” ароматные запахи, которые тянулись до самой Явы.

Есть еще вторая версия этой легенды, которая была рассказана мне школьным учителем по имени Мадик. Учитель чрезмерно вежлив, как официант в дорогом ресторане и назойлив как муха (а мух здесь очень много!), которая так и норовит залететь вам в рот. Начинается легенда теми же словами «Давным-давно, когда на Яве существовало царство Маджапахит…». Так вот в те времена все то уникальное, что есть в мире, должно было быть преподнесено Радже. Естественно жители деревни Трунян не желали расставаться со своим чудесным деревом. Поэтому они стали укладывать покойников вокруг него, чтобы перебить благоухающий аромат. Только вот воздух вокруг почему-то приобрел нейтральный запах. Нельзя было теперь почувствовать ни ароматов дерева, ни вони разлагающихся тел. Почему это произошло – остается загадкой, но чтобы не говорили нам легенды, покойников продолжают укладывать вокруг дерева по сей день.

Чтобы увидеть этот жуткий обычай своими глазами я отправился к вулкану Батур, который расположен на одноименном озере.

Сам вулкан неактивен...

…а близость с ним оказывает положительный эффект на здешнюю почву.

Поэтому местные аборигены преимущественно крестьяне.

Они выращивают лук, чили, капусту, помидоры и даже баклажаны.

роме крестьян есть еще и рыбаки.

В общем, жизнь у вулкана Батур, как и везде в Индонезии, идет своим чередом.

До Труняна я отправился пешком и по пути мне повстречалось вот такое пугало.

Вид на Трунян с ближайшей сопки.

Аккуратные грядки близ деревни.

Каноэ.

Трунянцы представители немногочисленного народа бали-ага, который живет в нескольких деревнях разбросанных по острову. Они исповедуют индуизм. Они коренные жители острова Бали.

Вдоль берега здесь тянется аккуратная набережная, из-за домов выглядывает пура (прим. индуистский храм), а на волнах в озере раскачиваются деревянные лодки и плавучие фермы, на которых разводят рыбу.

В самой деревне как-то тесно, ведь все жилища стоят вплотную друг к другу. Некоторые из них построены из камня, другие из кирпича. Это дома на современный лад, которые сохранили некоторые традиционные элементы, как например высокие треугольные крыши. Эти крыши позволяют построить просторный чердак, который используют как амбар, где хранят собранный урожай. Сегодня крыши делают либо из асбеста, либо металлическими. Но раньше их застилали сухой травой, в то время как стены и пол жители строили из дерева. Использую эти материалы, дом можно было быстро восстановить после землетрясения и даже перенести на другое место, как утверждает учитель Мадик.

Детвора.

Местные жители разделывают тушу какого-то животного. Может это собака?

Свежие грядки.

Абориген на капусте.

Улица Труняна.

Вдруг резко испортилась погода…

…и пошел дождь.

Мадик приводит меня к старику по имени Нянглу, который готов поделиться историями о том, как же раньше жили люди в этой деревне. Кроме того, он может рассказать о мистическом кладбище. Веселый старик держит маленький магазин и угощает меня кофе, от которого Мадик отказывается.

- Хеллоу?! Хеллоу?! - Нянглу подносит мой диктофон к уху, думая что это мобильный телефон. Мы тактично ему объясняем, что никого на другом конце провода нет и никто ему не ответит.

- Старый чудак уже выжил из ума, - жестами показывает мне Мадик.

Но он не прав. Во взгляде Нянглу я замечаю не только признаки интеллекта, но и вижу какую-то старческую мудрость. Я верю в Нянглу, сжимаю кулачки, но, увы, он все равно продолжает свою мантру «Хеллоу, Хеллоу», негодуя что никто не отвечает из диктофона. Тщетно. Кроме какой-то бессмыслицу нам ничего не удается вытянуть из старика.

Теперь мне остается только сосредоточиться на своем кофе, но тут Мадик берет инициативу в свои руки. Он конечно не знает как жили здесь люди лет 50 назад, но будучи трунянцем, он знаком со всеми обычаями.

- В Труняне на самом деле есть три кладбища. Первое предназначено для младенцев и детей, которых на похоронах чуть посыпают землей. На втором кладбище покоятся все те, кто погибли в несчастных случаях или были убиты. Их уже закапывают в землю. Ну а третье кладбище только для тех, кому удалось дожить до старости, для тех, кто умер по естественным причинам. Их тела не закапывают в землю, а укладывают под гигантским Тару Менян. «Тару» - значит дерево, «Менян» - ароматное, благоухающее. Это очень старое дерево, от которого произошло название деревни. Мы верим, что оно нейтрализует запах разлагающихся тел.

Старый чудак Нянглу в свою очередь подтверждает все сказанное Мадиком:

- Там лежат такие же как и я. Те у кого зубов не осталось, - Нянглу расплывается в улыбке. Зубов у него и вправду больше нет.

Собрав местные легенды, я отправляюсь на то самое кладбище. Добраться до него можно только по озеру. Расстояние от деревни до кладбища незначительное – меньше километра. Поэтому как вариант можно попробовать пройти этот маршрут вплавь. Но пока таких авантюристов не нашлось, трунянцы заколачивают деньги на туристах с острова Ява, которые как в той легенде прибывают сюда каждый день, чтобы посмотреть на чудо-дерево.

Местный оркестр, который встречает лодку по прибытию.

А перед входом на кладбище мне улыбается вот такое чучело.

На кладбище мрачно, влажно и очень грязно. Пластиковые бутылки, целлофановые пакеты и другие продукты цивилизации сразу бросаются в глаза. Судя по всему мусор, который остается после похорон, никто не вывозит. Его просто сметают в кусты. Какой-либо запах – трупный или ароматный – отсутствует. Крона гигантского Тару Менян спасает “погребенных” и визитеров от жаркого тропического солнца. Покойники лежат в ряд прямо на земле. Могилками им служат плетеные клетки из бамбука, которые называются “анчак саджи”. Они нужны для того, чтобы голодные собаки или другие животные не устроили себе пир на костях умерших.

Череп в корзине.

Всего клеток на кладбище 7 штук. Я аккуратно заглядываю в одну из них. Судя по одежде это женщина. На ней длинная юбка и вроде блузка. Туфли не нахожу. Сложно предположить как давно лежит в бамбуковой клетке эта незнакомка, но я бы сказал, что она еще не успела потерять своего лица окончательно. У нее остался нос, полный ряд здоровых зубов и местами даже кожа. Ее черные волосы лежат нетронутыми вокруг черепа. Не хватает только глаз.

От вида спящей под кроной гигантского дерева “некрасавицы” мурашки пробегают по коже, становится не по себе, в то время как ее соседки выглядят куда “милей”. В двух ближайших клетках покоятся одетые скелеты, которые воспринимаются абсолютно естественно.

Отсняв материал, я покидаю кладбище. В след мне смотрят десятки черепов, которые аккуратно выставлены на древнем пьедестале.

Когда-то все они принадлежали покойникам из бамбуковых клеток. Потом они переехали на мрачный пьедестал. Три из них еще совсем свеженькие – серо-белого цвета, другие же позеленели и покрылись плесенью. Здесь на пьедестале они служат циничным напоминаем того, что все мы смертны. И все мы, если посчастливится, когда-нибудь будем лежать на кладбище, погребенные согласно обычаям. Только вот обычаи эти разные.

Обращаясь к той легенде, которую рассказал мне Мадик, можно сделать очевидный вывод – затея предков из легенды не просто не увенчалась успехом, а сыграла с ними злую шутку. Они старались защитить свое дерево от посторонних глаз. Так стали появляться трупы у благоухающего Тару Менян. Их оставляли сами аборигены. Теперь же этот дикий обычай стал причиной “паломничества” на кладбище залетных индонезийских туристов. Были бы у предков из легенды гробы, они бы в них, наверное, перевернулись.

Конец.