Это было девять лет назад, в феврале 2002 года -- автостопная экспедиция АВП направлялась в центр России, в посёлок Тура Эвенкийского автономного округа (1500 км к северу от Красноярска), достижимый по дорогам только зимой.

К концу января мы достигли предыдущего райцентра - пос.Байкит, и вписались всей толпой в одну гостиницу, заплатив за шестерых всего 30 (тридцать) рублей. 1 февраля встали в семь утра. Аня просыпалась дольше всех, но всё же и ей это удалось. Поблагодарили сторожиху гостиницы и потратили целый час, выбираясь из посёлка.

Байкит стоит в долине Подкаменной Тунгуски, а наша трасса сразу забирает круто в гору. Идём вверх, одетые тепло, обливаемся потом, пока наконец не доходим до городской свалки (весь мусор завален снегом на метр). За нею – удобное место для ожидания машин. Но их почему-то не видно.

Последний 500-километровый участок дороги – наиболее сложный. Сначала 130 километров нет ни одного населённого пункта, до деревни Суринда. После Суринды – незначительного оплота цивилизации – уже 350 километров без единого жителя, до самой Туры.

Вот стоим на трассе – навстречу, из Туры, едет большой гусеничный трактор. С прицепом-санями. Даже два прицепа: бочка горючего и второй прицеп в виде будки-домика, и там же дрова, топор и всё для жизни. Останавливается, из трактора выглядывает удивлённый, обросшей седой щетиной, тракторист.

– Куда едете? – спросил он нас.

– В Туру!

– А я только что оттуда! Ездил из Байкита в Туру, теперь возвращаюсь обратно!

– И долго ездили? – спросили мы, ожидая ответа: ну, три дня, неделю…

– Да нет, недолго. Месяц туда, месяц обратно.
МЕСЯЦ ?? Пятьсот километров туда, пятьсот обратно – итого ДВА МЕСЯЦА !!

Да, месяц до Туры для трактора – это нормально, ведь он не просто едет, он ещё и расчищает дорогу, и спит каждую ночь в своём домике – всё своё вожу с собой. Но всё равно, МЕСЯЦ ? 15-20 километров в день? Ну и дорога!

Женя Лохматый срочно прицепляет к палке, торчащей из сугроба, наш любимый календарик: «НАМ ЗДЕСЬ ЖИТЬ!»

Трактор уполз в Байкит, а из Байкита к нам поднялся, о удивление, джип, в котором ехали новые эвенкийцы и десяток бутылок “Кока-колы”. Оказалось, купили они джип сей на Большой Земле. Хотели перегнать своим ходом в Туру. Но сами ехать по плохой дороге побоялись, надеясь, что пойдёт какой-либо трактор или грузовик и они увяжутся за ним. Машина-автостопщица надеялась, что грузовики будут по пути её вытягивать, случись что. Но тут появились какие-то встречные машины, остановились; увидев джип, водители грузовиков смеялись: не проедет по зимнику ни в каком случае! “Так что лучше возвращайтесь, ребята, в Байкит, и там грузите свой джип на самолёт: дешевле обойдётся!”

Грустные перегонщики, ещё подробнее узнав о состоянии дороги, развернулись и поехали назад в Байкит. Нас тоже водители не обрадовали: сказали, что аномальное “курортное” тепло скоро кончится, ибо в Туре около -50ºС.

За день не было видно никаких машин на Туру, стемнело, и мы уже думали ставить палатку (которая была лишь у К.Саввы). Начало и холодать. Илья Саплин, вслед за Митей Ф., принял решение отделиться от нас и повернуть к югу. Что было весьма предусмотрительно: без бахил и спальника по трассе с 50-градусными морозами (которые вскоре нас настигли) передвигаться было бы неприятно. Итак, нас осталось шестеро.

В темноте наконец появились какие-то фары, снизу, из Байкита, поползли машины в Суринду. Сперва четверо уехали в одной машине, остались двое – я и Костя Савва. Через несколько тёмных часов и нам повезло. Всю ночь мы ехавли в кузове “Урала” до Суринды, вместе с какими-то холоднющими тяжёлыми железяками, перекатывающимися по дну кузова. Подстелили пенки, завернулись в спальники и в полиэтилен.

* * *
Снег, снег, снег! Повсюду, крошится с неба, обсыпается с придорожных лиственниц, набивается в рюкзак, спальник и в ботинки. По счастью, ещё не холодно, вполне можно спать в открытом кузове, накрывшись от снега жёстким, как рубероид, полиэтиленом. Но когда же мы приедем? Скорость тут невелика, мотор гудит, мы проваливаемся в сон, вокруг – бесконечная северная тайга. Ночь.

То ли ночью, то ли уже под утро проснулись в Суринде. За десять часов проехали сто километров – неплохая скорость. Дальше, говорят, будет хуже. Поблагодарили водителя; каким-то образом нашли наших друзей – они уже давно тусовались в облупленной "гостевой" квартире двухэтажного деревянного дома.

В Суринде 500 жителей, почти все – беспробудные алкоголики. В мечтах о выпивке встречают каждого приезжего. "Водка есть? водка есть?" За стакан готовы отдать тушу оленя или шкуру соболя, да и любого зверя, какой имеется в наличии. Официально водка в Суринде не продаётся; в единственном магазине – гречка, сухое молоко, консервы по бешеным ценам, но водки, главного наполнителя суриндийской жизни, тут нет. Поэтому процветает натуральный обмен; солярка, ворованная с котельной, меняется местными жителями на водку, привозимую водителями, в любой невероятной пропорции. Об этом ещё раз будет упомянуто на обратном пути.

В Суринде, помимо людей, имеется не меньше сотни собак, которые, за отсутствием нормальной пищи, питаются человеческим калом. Стоило лишь кому-то из нас присесть в уголке за каким-нибудь сараем, как собаки бросались и совали голодную пасть чуть не в самую задницу, и тут же лопали горячий кал. А когда мы заходили в туалет – здесь, как и в Байките, туалеты имеются лишь типа “очко”, – собаки сразу после нас совали головы в очко и съедали изделия человеческого организма.

Лохматый, Аня, Руслан и Казанцев ещё с вечера тусовались в Суринде. Однако, сейчас уже готовились уходить, чтобы избежать приставаний от местных жителей, мечтающих о выпивке. Они хотели получить с нас водку или иные удовольствия. Мы же узнали, что вокруг посёлка проходит (как нам сказали) "объездная", по которой и могут пройти машины, следующие прямиком в Туру.

Итак, мы остановились в четырёх километрах от Суринды, на перекрёстке «основной трассы» и «объездной». Обе трассы – и основная, и объездная – представляли собою просеки в лесу; по первой никто не ездил днями, по второй – неделями. Мороз крепчал, сделалось уже около тридцати. Мы развели круглосуточный костёр и всё светлое время суток заготавливали дрова для него. Поставили палатку К.Саввы. Поскольку нас было шестеро, мы разделились в исполнении обязанностей на две тройки с трёхчасовым дежурством: пока одна тройка следит за костром, другие трое спят в палатке. Потом меняются.

Лохматый укрепил на очередной сосне календарик «Нам здесь жить!», мы занялись заготовкой дров и целых два дня никак не могли уехать с такой прекрасно оборудованной позиции. За два дня костёр разросся и стал трёхметровым (по диаметру); вечная мерзлота растаяла и под костром образовалось болото. Топор у нас был один, и его топорище сильно морозило руки (хоть они были и в тёплых двойных рукавицах). Окружающий лес состоял из тонких листвениц, много было мёртвых деревьев, когда-то повреждённых пожаром. Собирать дрова было проще так: выбрав с просеки лиственицу, сухую, диаметром с ногу, пробираешься к ней (снегу по пояс и даже выше), и раскачивая с треском валишь её, потом тащишь к костру. Если лиственица не ломается, можно раскачать соседнюю. А также применяли верёвку – обвязав ею лиственницу, раскачивали её, потом валили и тащили к костру. К вечеру второго дня скопилось много запасных дров. Нашли одно очень большое поваленое дерево – весом наверное в тонну, но оно было под снегом. Раскопки дерева начали, но не успели закончить до темноты. Решили, что работу по дальнейшей раскопке, разрубу и переноску супер-дерева выполним в третий день, если за ночь не уедем. Как говорил один мудрый старик (встреченный мной на одном из фестивалей) – такие дрова греют дважды: сперва в процессе их порубки, а потом уже во время сгорания. Так же нас грели и другие дрова.

Из транспорта за всё время проехали только сани, запряжённые оленями. Это были низкорослые узкоглазые люди – эвенки, приветствовавшие нас национальным эвенкийским приветствием: «Водка есть?» Не получив водки, они покатали на своих санях Аню и Костю и уехали в своё стойбище недалеко от Суринды.
Когда закончился второй день, стало уже сильно холодно. Еда, закупленная нами в Байките, закончилась. Казанцев сходил в Суринду в магазин и купил гречку. Магазин состоял из одной избы, продавщица появлялась по требованию. Мы решили, что если третий день не будет никакого транспорта, то вернёмся обратно в Суринду – лучше сидеть в тепле, хоть и с пьяницами, чем замёрзнуть на трассе в трезвой компании.

Когда настал второй наш вечер на трассе, в один момент произошло неслыханное: со стороны Суринды послышалось гудение машин и показались белые точки фар! Сразу пять машин-бензовозов «Урал» направлялись в Туру! Конечно же, застопились.

Водители набросились на нас с ругательствами, и было отчего: по их мнению, путешествуя автостопом, мы подвергали себя опасности замёрзнуть в лесу. Тем временем мы собирали палатку – в момент появления машин К.Савва ушёл чуть не на километр в поисках хороших дров, и вот прибежал. Спешно попихали спальники и палатку в свои рюкзаки, – и – о удивление – пряжки рюкзака, хоть и пластмассовые, казались супер-холодными даже сквозь варежки. Поехали!

Весь день третьего и четвёртого февраля мы ехали эти оставшиеся 350 километров до Туры. Так как машин было пять, а нас шесть, – одна из машин взяла двоих, этими двоими были мы с Аней Бухаровой. Спали ночью в машине следующим образом. Водитель выкрутил рычаг переключения передач, сам спал на сиденьях, а мы – на полу машины, ногами навстречу друг другу. К Туре температура понизилась до –50ºС.

Круглые сутки, в том числе ночью, водители не выключали мотор. В этих местах машины заводят осенью, и они тарахтят до самой весны. Если машину выключить, вскоре она замерзает, и на морозе её не заведёшь. Зимники весьма трудны для любых машин, и здесь расход топлива составляет 1 литр на 1 километр, а то и больше. Каждая машина имеет около тонны топлива в запасе.

Никаких населённых пунктов по трассе нет. Есть лишь одна избушка с баней, в ней когда-то жил человек. Теперь она используется как придорожная харчевня самообслуживания. Водители подъезжают, топят печку (в бане: дом не натопить, он слишком большой, а окна выбиты), готовят еду и чай. А в пути чай делают при помощи паяльной лампы, разогревая на ней чёрный, закопчённый чайник.

По пути мы видели интересное явление: наледи. От морозов, заледеняющих трассу и землю под ней, – выдавливаются из-под земли подземные ручьи и речки, и в 50-градусные холода трасса покрывается льдом, а также водой, и снежно-ледяной кашей, которая тут же замерзает. В такие наледи попадают машины, буксуют и примерзают. Мы встретили две машины, уже двое суток как примёрзшие. Соединёнными усилиями удалось их вытащить – не вручную, конечно, а другими машинами.

Четвёртого февраля, вечером, во тьме и мраке, мы попрощались с нашими водителями, поблагодарили их и вышли на ледяные улицы маленького пятитысячного посёлка Тура, столицы Эвенкии. Градусники в посёлке показывали минус пятьдесят один. Мы живо спрятались в единственный в центре посёлка круглосуточный магазин-ларёк и купили бутылку газировки, распив её за успешное покорение Туры. Самая дешёвая двухлитровая газировка стоила здесь 50 руб. (в Красноярске можно было купить её за 8 руб).

Так как прибыли в Туру мы в поздний час, – возможности поиска ночлега были ограничены. Сунулись в пару гостиниц, но, в отличие от Байкита, где нам дали переночевать бесплатно, – гостиницы Туры были класса VIP и хотели больших денег за постой. Круглосуточного телеграфа, как в Енисейске, здесь не было: почта-телеграф работала только днём. Турклубов, монастырей, неформальных тусовок в морозной Туре пока не было замечено; можно было бы уснуть в подъезде многоэтажного дома, но и таковых не было. В палатке не поспишь: –50ºС. Но, по счастью, в каждой ситуации имеется выход: над ночной Турой дымили многочисленные трубы котельных, и в одну из них, самую большую, мы и пришли. Большая котельная оказалась, скорее, дизель-электростанцией, во всяком случае это было солидное здание с генераторами, с какими-то промасленными коридорами и машинами, с круглосуточными рабочими и, самое главное, с теплом. Рабочие, подивившись нашему приезду, отвели нас в «Ленинскую комнату», сохранившуюся ещё с советских времён. На плитке сготовили кашу, приготовили чай кипятильником, развесили по стенам и разложили по бильярдным столам свои вещи на просушку (в комнате стояли почему-то бильярдные столы). Лохматый повесил и здесь календарик «Нам здесь жить!»

Вскоре шестеро автостопщиков, поздравив друг друга с покорением города Тура, моментально уснули. Вот имена шести первопокорителей Туры: Аня Бухарова. – Саша Казанцев. – Антон Кротов. – Женя Лохматый. – Руслан Осипов. – Константин Савва. – Наука победила!