(Это старый дневник сентября 2006 года).
На границе Монды — Ханх монголы проверили по списку, не являемся ли мы чеченскими террористами, и так как мы таковыми не оказались впустили в нас в свою страну. Здравствуй, Монголия!
Степь, ветер, вдалеке блестит озеро Хубсугул, а до него километров 20. Машин никаких нет. Идем пешком. Километров через пять домик, из него выходит тетка в форме и приглашает войти. Мы наивные соглашаемся, а она стала требовать с нас денег: регистрация 50 руб. и вход в национальный парк 100 руб. на одного человека. Попили чайку, все-таки зарегистрировались, а от нацпарка отказались и внаглую по степи обошли её домик.
Пока шли, проехали всего две забитых машины с иркутянами–рыболовами, и только в пяти километрах от Ханха нас подобрал УАЗик, возвращающийся с сенокоса.
Ханх снабжается в основном с России, юрт нет, а только обычные деревянные дома, русский язык понимают большинство.
Пока мы шли по городу, если это можно назвать городом, два парня пригласили нас в дом, в котором живет большая семья. Накормили, напоили монгольским чаем. Монгольский чай – это зеленый чай с огромным количеством молока (скорее это молоко с чаем, а не чай с молоком) и иногда немного жира и соли. Спасибо этим людям. Ночью был мороз, и небольшие лужи и ручьи замерзли.
И вот первый ходовой день, первые километры. Рюкзак весом 30-35 килограмм существенно давит на плечи. Погода, слава Богу, отличная. Видимость прекрасная: на севере – горы, снежная шапка Монку-Сардык возвышается над всем, на юге — остров Долон-Модойн-Хуйс, на западе – противоположный берег и полуостров, где пойдем через несколько дней.
Вообще озеро Хубсугул это уменьшенная копия озера Байкал: Ханх – это Северобайкальск, Хатгал – Слюдянка, Мурен — Иркутск, о. Долон-Модойн-Хуйс – это о. Ольхон, и полуостров очень похож на полуостров Святой нос.
По ровной дороге вдоль берега одолели первые 15 километров и зашли в одинокий дом, где нас встретила женщина с тремя детьми. Хозяин, наверное, скот пасет. Мы сварили у них на печке гречки и чая.
Устройство дома простейшее: никаких перегородок, дом условно разделен на две половины, на одной железная печка буржуйка и кухня, на другой жилое помещение: кровати, комод, красный угол. Также в принципе устроены юрты, только круглая и ниже. Очень часто можно увидеть такую картину: стоит юрта, рядом спутниковая тарелка, солнечная батарея или ветряк, внутри аккумулятор и телевизор.
Монголы гостеприимны, но не так как, например, арабы. Они не тащат сразу в дом, но если войдешь в юрту обязательно напоят чаем или кумысом, накормят каким-нибудь сыром. У них есть твердый острый кисловатый сыр, об который можно все зубы переломать или сосать как конфету целый день.
Скоро дорога стала отходить от берега, и мы решили срезать. Постепенно началось болото: прыг-скок с кочки на кочку. Пошли по прибойной полосе камней и песка, где обнаружили половину обглоданной туши олененка, перешли маленькую протоку вброд. Через некоторое время уперлись в огромную болотообразную глубокую протоку, и пришлось возвращаться и выходить на дорогу.
Впереди появилось стадо яков: такие прикольные волосатые коровы, но поменьше.
Больше всего в этом походе мы опасались глубоких бродов множества рек, но попали в самый сухой сезон, поэтому некоторых рек не стало, а остальные превратились в ручейки по колено.
Вечером стало по-летнему тепло. Мы подошли к реке, как оказалось потом самой большой на нашем маршруте. До середины её доходит мост, а вторую половину его смыло в июле. Антон и Игорь прошли по мосту, спустились и допрыгали до того берега по камням. Я перешел вброд, так как спускаться с тяжелым рюкзаком тяжелее. Поток очень сильный, вот-вот собьет с ног и побьет об камни. А у Татьяны возникли трудности: по мосту не захотела, попробовала в одном месте – промокла выше пояса, полчаса искала место пока не перешла.
Хотели переночевать в заброшенном доме, но пришел мужик, егерь нацпарка, и сказал что нельзя. Пытался проверить и продать разрешение на посещение парка, но, разочаровавшись в этой затее, отвел к себе домой, напоил, накормил и спать уложил.
На следующий день дорога опять приблизилась к озеру. Вода градусов 8-10 – купаться можно. Мы уже оказались на противоположном берегу и стали пересекать перешеек полуострова. По нему протекает много речушек, и часто попадаются заболоченные места. После посещения очередного монгольского дома, опять решили сократить путь и идти напрямик. Заперлись в болото, теперь уже без кочек. Хотели выйти к леску на берегу, до которого казалось километров 3-5. Уже зашло солнце, а мы ещё час перлись по колено в воде по каким-то буреломам, пока, наконец, не вышли на участок сухого леса и речке с питьевой водой. Вообще в Хубсугуле чистейшая питьевая вода – зачерпывай и пей. Нет никаких заводов, фабрик, пароходов (кстати, паром Ханх – Хатгал сломался и не ходит). В этот день, как и в прошлый, прошли 30 расчетных километров, но с крюками и побольше.
Утром 9-го сентября, наконец, выбрались все-таки из этого болота-бурелома и вышли на конскую тропу, по которой теоретически еще может проехать машина, но через некоторое время дорога ушла направо вглубь материка, а по берегу даже тропы никакой не осталось. Узкая полоса галечного бережка, заваленная павшими деревьями, а вверх склон, тоже весь в погоревших стволах лиственниц. Так и идёшь: сначала по берегу, перелезая стволы, пока не образуются непреодолимые препятствия, тогда лезешь вверх на склон и ломишься там. Скорость наша сразу снизилась до нескольких километров в час. В дополнение Игорь натер себе на ногах большие мозоли, и на стоянках у нас открывался переносной госпиталь: резали, мазали, бинтовали. В день проходили километров 15, и этот участок бездорожья в 30 км прошли за два дня и вышли к летним сенокосам и конную тропу, которая, правда, тоже часто идет по склону, на котором оступишься и полетишь вниз, в Хубсугул, по дороге наверняка свернув себе шею. Зато открываются такие виды, которые, как ни банально звучит, не передать словами. Солнце, озеро, лес, горы, тепло, нет комаров и прочей мошкары, нет людей, дорог, машин, только всякие бурундуки да белки бегают и грызут кедровые орехи.
Вышли к небольшому селению, от которого 60 км до Хатгала идет автомобильная дорога. Эти места уже туристические: встретили группу бельгийцев и двух израильтян на арендованных лошадях с гидами. А километров за 30 начались туристические лагеря и джипы, развозящие туристов.
В последний вечер я сильно отравился непонятно чем, может большим количеством жира, поэтому друзья пошли вперед, а я остался спать у дороги и ждать машину, которая через пару часов пришла-таки и увезла меня в Хатгал, правда за 2000 тугриков (1$=1160 тугриков, 1000 тугриков=23 рубля). По дороге видел стадо домашних оленей и дикого медведя.
Хатгал – небольшая деревня в степи. Я вышел на трассу, сел у столбика и заснул. Слышу шум – просыпаюсь, стоплю. За 5 часов машин 20. Половина не останавливается, другая едет не туда.
Вечером смотрю — идут Антон, Таня и два уже знакомых израильтянина. Игорь, оказывается, уехал вперед на джипе. К нам подъехал УАЗик, и договорились, что завтра утром отвезет нас в Мурен за 6000 тугриков с человека, а переночевали в палатках во дворе у водителя.
Мурен – это столица Хубсугульского аймака (области). Население 28 тыс. человек. Деревня деревней. Аж две заасфальтированных улицы. Пообедали в столовой. Огромное блюдо с мясом (без мяса что-либо сложно найти) стоит 1000 тугров, мороженое и газировка по 100.
В этот день на улице было очень много детей всех возрастов, нарядных и в школьной форме. Оказывается 15 сентября – начало учебного года.
Таня пошла на трассу, а мы с Антоном пошли в народную баню за 700 тугриков. Какое блаженство помыться под горячим душем.
Выходим на трассу, а там и Таня, и Игорь. Машин мало и все битком или в соседнюю юрту. Через несколько часов ожидания пошли с Антоном на автостанцию, как показалось три камаза, взявшие нас до Дархана. Они едут уже месяц, делая полный круг по Монголии. Сначала везут одно, потом другое, сейчас везут минеральную соль, по 23 тонны каждый, и едут со скоростью 20 км/ч, а через 15 километров у одного еще лопнуло колесо. Такими темпами на встречу с друзьми в столиче мы точно не успеем, поэтому Антон остановил почти пустой уазик, взявший нас прям до Улан-Батора всего за 25000 на двоих, а Игорь и Таня решили продолжить передвижение на камазах.
В путеводителе написано, что 600 км до Батора маршрутка едет 30 часов. Нам не верилось, теперь мы в этом убедились. Бесконечная степь, горы-холмы и ветер. Ночью мы заблудились в этом несчетном количестве колей, переночевали в юрте и на утро продолжили движение. Асфальт начался за 200 километров до Улан-Батора. И только поздно вечером мы увидели его огни.
