Говорят, если что-то плохо начинается, заканчивается еще хуже. Вчерашний день как раз такого сорта.
Все началось с того, что мы проспали – и не попали в музей. Решив, что таков перст Судьбы, а потому не особо мучаясь совестью, мы с Кариной отправились в кафе на завтрак, где нас обделили салатом. Он тут, конечно, символический – а чего вы хотите за 110 рублей?! – однако природная дотошность не позволила нам оставить это просто так. В результате нас лишили еще и молока.
Что дальше? Полчаса с таксистом, ведущим машину так, будто он только вчера купил права. Китайские таксисты – вообще отдельная песня, про них можно писать и писать. Этот фрукт харкался на каждом перекрестке, смачно сплевывая в окно, и от характерных звуков не спасала даже максимальная громкость в плеере.
Стами юанями позже мы оказались возле касс Пекинского парка аттракционов, где выяснилось, что за вход нужно выложить почти шесть завтраков. Для вида немного поворчав, мы, в конце концов, прошли внутрь.
Не спорю, Happy Valley, или Счастливая Долина – необыкновенное место, похожее на Парижский Диснейленд. Любые аттракционы: и для детей, и для взрослых, и для адреналиновых наркоманов – все, что вашей душе угодно. Есть, правда, небольшая проблемка: в очереди нужно простоять почти час – но что такое очередь для русского человека?
Итог дня: мы прокатились на паре-тройке горок – они после такси выглядели бледно, – нас окатило водой, а еще я выломала мыльницу в туалете.
Фигня! Еще одна порция адреналина – и мы дома. За обедом я неловко дернулась и снесла стакан: к счастью, разбитая посуда в Китае – нормальное дело.
Что еще? Ах да, этот самый обед в китайском ресторане, после которого голод стал почти невыносимым. Потом меня чуть не сбил велосипедист, ошалевший от моей белой кожи. По мнению китайцев, следить за дорогой не прикольно – гораздо веселее отвернуться, а еще лучше закрыть лицо кепкой. И удивляться: какого дятла посреди дороги насажали деревья?!
Так что все клево: сегодня едем на Великую Стену. Надеюсь, удачливость ко мне вернется – на такой высоте это становится почти жизненной необходимостью.