Деревня у нас самая настоящая. Со старым деревянным домом, в котором за зиму заводятся мыши; без водопровода; с русской печкой и баней по-чёрному; с картофельными плантациями и яблоневым садом.
Не подумайте, я не боюсь жизненных трудностей. Могу и воду из родника в вёдрах в горку поносить и корову, если приспичит, подоить (по крайней мере, раньше могла, когда деревья были не такими большими).
Но всякий раз, собираясь в Старую Самаевку, я с ужасом представляю, как буду вынужденно просыпаться от крика петуха в 4 утра, как раздуется лицо от комариных укусов и, ни один разрекламированный крем не поможет, как по ночам будут сниться сорняки.
Через пару дней обычно привыкаешь, страхи исчезают. Всё-таки человек приспосабливается ко всему. А в конце недели начинаешь входить во вкус простой деревенской жизни, находя в ней свои прелести: воздух здесь пахнет разнотравьем, над заливными лугами кружат бабочки и стрекозы, овощи, сорванные с грядки, дарят здоровье.
Домов у нас два. Старый и новый. Оба деревянные. Новый был построен в 5о-х годах прошлого века. И всё в нём от просторной горницы с иконостасом в углу и фотографиями родственников на стенах до сеней с железным рукомойником и засушенными букетиками лечебных трав под потолком напоминает о прабабушке и прадедушке.
Деревенский натюрморт
А в старом дореволюционном доме жила еще семья прапрадеда Василия.
Дом прапрадеда
Все люди делятся на тех, кто любит собак или кошек. Мне больше нравятся кошки. Как, вы не любите кошек? Вы просто не умеете их правильно готовить. Помните этот «чёрный» анекдот? А еще мне нравятся ежи. С детства.
Старики давно умерли. А старый прапрадедовский дом, которому больше 100 лет, до сих пор стоит. Внутри него печь, лавки вдоль стен, самодельная кровать из липы, сундуки, огромные бочки для засолки огурцов. А под покосившимся крыльцом в стогу сена живут ежи. Целое семейство - папа, мама и трое малышей ежат.
В траве неподалеку от дома обнаружила божий знак – целую стаю или правильнее сказать стадо божьих коровок.
Старая Самаевка пахнет детством: луговыми ромашками; опалённой солнцем крапивой; свежей стружкой; сеном; пшеничными полями, в тон которых когда-то были мои косы; землей после дождя.
Вокруг деревни поля, холмы, глубокие овраги, на дне которых в зарослях земляники попадаются большие жёлтые камни, вобравшие в себя тепло солнца.
Чёрные камни размером с палец, завязанные в узелки прохудившейся от времени ткани, мы обнаружили в подполе дореволюционного дома, когда среди чугунков, глиняных кувшинов и корзин искали клад. «Чёртовым пальцам» предназначалась роль своеобразных оберегов. Такой вот мордовский фен - шуй.
К слову, и клад нашли. Не деньги, конечно, но нечто более ценное для меня, пополнившее и без того богатую коллекцию редких вещей моего отца.
Когда бываю в известных музеях крестьянского быта, часто наблюдаю, что ничегошеньки заграничные туристы не понимают и не видят дальше того, что им показывают. А для того, чтобы понять, надо родиться здесь, надо не потерять тонких ниточек, связывающих тебя и твоих предков; историю, клубок которой можно распутывать бесконечно. Записывать, собирая по крупицам воспоминания осколков чужих судеб.
Перед дождём
В Старой Самаевке нет Интернета. И сотовая связь работает только на горке за селом. Но, несмотря на отсутствие цивилизации, а может быть по причине её отсутствия, я чувствую себя здесь как никогда спокойно и свободно. В одном из лучших мест на земле.
