Пестрый, пряный, шумный – Марракеш был воплощением арабской жизни. Фактически город, был рынком, под открытом небом. Марокканцы в национальных одеждах торговали разноцветной керамикой, лампами, кожей, украшениями. В глазах рябило от изобилия цветов и фактур, а шум не прекращался до самого вечера. Порядком устав от насыщенной жизни города, мы решили уехать на восток страны. Нас влекли песчаные Дюны Эрг-Шебби, расположенные в пустыне Сахара, на границе с Алжиром. Эрг (араб) – общее название песчаных массивов в пустынях Северной Африки. Рельеф песков представлен преимущественно дюнами, вытянутыми в направлении господствующих ветров. Песчаный массив Эр Шебби, протянулся на 22 километра в длину и 5 км в ширину. Марокканцы считают его наказанием богов. Существует легенда, согласно которой жители одного из поселков не помогли чужеземцу, вышедшему из пустыни. Естественно он оказался божественной силой, принявший облик усталого путника и тестировавшего таким образом добросердечных и отзывчивых местных жителей. Тест ребята завалили, а на следующее утро обнаружили, что все завалено песком.
Легенды нас не страшили, а придавали еще большей уверенности и желании добраться до этого богом забытого места. До Эр Шебби можно было доехать двумя способами. Арендовать автомобиль с проводником или довериться местному общественному транспорту и добираться на перекладных. Мы выбрали второй вариант, и отправились на центральный вокзал искать автобус с табличкой « Марракеш-Эрфуд».
Оправляющиеся суетились, впихивая тюки и рюкзаки в автобус, в основном это были местные жители и парочка туристов. Мы загрузились в автобус, довольные, что успели занять хорошие места. Через пару часов мы въехали в горы Высокого Атласа, дорога серпантином уходила далеко ввысь, к перевалу Tizi N’Tichka, который располагался на высоте 2260 метров. Если вы никогда не были в горах, и не видели горных перевалов, то высота 2260 метров не кажется такой уж и большой, но на деле все обстояло иначе. Наш автобусов еле ковылял по горному серпантину. Отвесные скалы справа и бескрайнее ущелье слева ни вселяло надежды доехать до Эрфуда. Укачивало страшно, останавливались каждые пол часа, что бы подышать воздухом. В автобусе висел страшный чад, и даже самые сильные граждане не выдерживали. Через 12 часов, глубокой ночью мы въехали в Эрфуд. Путеводитель гласил « Город представляет собой типичный административный центр с широкими проспектами, обсаженными тамариском….» В реальности это была маленькая деревня, затерянная в горах. Пару покосившихся хижин и полу заброшенная гостиница, в которой нам и пришлось заночевать. Ускорив шаг, под пристальными взорами местных, мы добежали до гостиницы. Перетащив вещи в сырой и холодный номер, мы отправились обозревать окрестности. Пустынные улицы, редкие дома и не доброжелательные взгляды местных, мы решили не испытывать судьбу и отправились спать.
Утром за нами должен был приехать проводник Али, которого мы нашли по Интернету. Нас разбудил телефонный звонок. В трубке раздался голос Али, он не мог приехать за нами и назначил встречу в Мерзуге. Добраться до нее можно было только на такси, общественный транспорт туда не ходит. Между тем весть о пяти туристах разнеслась по всему городку. К нашей гостинице подтянулись все местные мошенники и зазывалы. Они насели на нас со всех сторон предлагая «безвозмездную» помощь по любому вопросу. Их крик заглушал все вокруг. Неожиданно толпа расступилась и к нам подошел молодой араб. На ломанном английском он настойчиво предлагал воспользоваться его услугами. На наши вежливые отказы он не реагировал, а его «помощники» уже забрасывали наши вещи в припаркованный джип. Ситуацию разрешил вовремя подоспевший таксис, друг Али.
Загрузившись в полуразвалившийся Мерс, мы выдохнули и отправились в Мерзугу. Дорога была хорошая, широкая, с ровным асфальтовым покрытием, что было очень странно для такой «дыры». Мы ехали вдоль гор, их вершины были закутаны в снега, по краю дороги росли пальмы, а песчаные дюны волнами простирались до самых гор. Все вокруг было цвета охры, оттенки менялись вместе со временем суток. Мы проезжали маленькие касбы, в которых жизнь не менялась веками. Женщины, с головы до ног, закутанные в черные Абая, быстро передвигались по узким улочкам, вжимаясь в стены при виде мужчин. Дорога уходила за горизонт, увозя нас все дальше от цивилизации. Арабская музыка медленно текла из динамиков, пейзаж за окном становился все более пустынным, заходящее солнце окрасило дюны в оранжевый цвет. Вдалеке показалась машина. Она мчалась по песчаным дюнам, оставляя позади себя длинный столб пыли. Она то пропадала за песчаными насыпями, то появлялась вновь. Это был Али. В деревню мы въехали под вечер. Глинобитные берберские касбы в цвет окружающего рельефа, пара бесхозных коз..вот пожалуй и все, что открылось нашему взору. На фоне всеобщей разрухи и нищеты белый Ланд Крузер выглядел комично и нелепо. Дверь широко распахнулась и из машины вышел Али. Высокий, красивый араб, в ярко синем тюрбане выглядел как Али Баба из сказки «тысяча и одна ночь». Глаза черные как смоль, заглядывали в самую душу. Холодок пробежал по спине… Али не ровно держался на ногах, так как был чертовски пьян. Кажется, что наш приезд его не то чтобы не обрадовал, а сильно поднапряг. Его суровый вид не внушал оптимизма и не сулил гостеприимства. Мы пытались шутить, наперебой рассказывая свои впечатления от дороги, но наш проводник в мир пустыни был молчалив и суров.
« В машину» скомандовал он. Не смея его ослушаться, мы притаились на заднем сиденье, боясь вымолвить слово! Джип мчался по пустыни без света фар, подскакивая на каждой кочке. Через 40 минут мы были в самом сердце Эрг Шебби. В голову полезли разные мысли, «вот и подошло наше увлекательное путешествие длиною в жизнь» озвучил кто-то в слух. Мы были туристами, рискнувшими поехать самостоятельно в сердце пустыни, к людям которые признают только свои законы, живут по правилам, которых не понять европейскому человеку. Мы были полностью в его власти и случись с нами что, никто и никогда не нашел бы нас в этой богом забытой деревне, названия которой даже нет на карте.
Мы вышли из машины, в нос ударил теплый сухой воздух. Глаза с трудом привыкали к жгущей ночи пустыни. Совсем рядом, послышались чьи то шаги. Я присмотрелась, это был человек в черном берберском тюрбане. Он подошел к Али, махнул рукой в нашу сторону, они быстро о чем-то поговорили. «Ну все…приплыли» пронеслось где-то в голове. Али повернулся к нам и вполне дружелюбно сказал « Переночуете сегодня у моих друзей, я приеду за вами завтра». Друзья оказались берберскими кочевниками. Их лагерь был разбит в одной из дюн и представлял из себя палаточный городок. Снаружи в него можно было попасть через узкую щель. Внутри все было завещано коврами, вкусно пахло едой. Костер мягко потрескивал, вокруг него сидели мужчины в национальных одеждах. Молодой бербер с черными миндалевидными глазами заговорил с нами. Его взгляд показывал всю силу и глубину его души. Он рассказывал о жизни в пустыне, о том, как ветер меняет форму барханов, но пустыня остается прежней. О том, что Бог сотворил пустыню для того, чтобы человек улыбался деревьям. Он был философом, который четко знал, какой должна быть жизнь. Человек пустыни, он радовался каждому дню жизни, он читал ее знаки и быть благодарным за каждый прожитый день!
Пораженная этим разговором я вышла за пределы лагеря. Я стояла среди барханов, где-то чуть подальше была алжирская граница, чьи очертания еще окончательно не согласованы, и, как это часто это бывает в пустынях, мало кому интересны.
Миллиарды звезд нависли надо мной, они были так близко, казалось можно достать их рукой. Поразила тишина, глубокая, обволакивающая, проникающая в самое сердце. Ни единого звука, ни шелеста, ни крика птицы. Ничего, только стук твоего сердца и холодное мерцание звезд. Спали прямо в одежде под верблюжьими накидками, холод проникал в каждую клеточку, на рассвете нас разбудили. Верблюды сонно фыркали о чем-то своем.
Мы вышли из лагеря и двинулись в сторону песчаных дюн. Солнце еще не взошло, но небо уже переливалось всеми красками и оттенками красного. Песок казался розовым и сливался на горизонте с небом. Постепенно цвет пустыни менялся. Он становился то темно коричневым, то ярко оранжевым, то светло желтым. Песок как зеркало отражал все изменение происходящие на небе. Он копировал все его оттенки, преображая их и делая еще более яркими. Мы сидели на вершине дюны и как в немом кино наблюдали метаморфозы происходящие с пустыней. Она была живым организмом, просыпающемся на встречу новому дню. Она вбирала в себя свет и тепло солнца, наслаждалась им и купалась в его лучах. Солнце окончательно взошло, крик верблюдов возвещал о том, что караван собирается в путь..
Вдалеке поднимая столб пыли, мчался Али, мы покидали пустыню….