В последней своей заметке 
Кладбище...? Нет, место упокоения великого писателя. я рассказал о том, как увековечена память о любимом писателе многих поколений детей и взрослых Джеке Лондоне. Чтобы закончить эту тему, расскажу еще об одном интересном месте, где побывал на маршруте по Северной Калифорнии.
Покинув лондоновскую "Лунную долину", долго еду на север по хайвэю № 101.
Мимо холмов и лесов,…
…озер и рек,…
…по деревенькам, …
…к горам, за которыми Тихий океан и хайвэй № 1.
Вокруг — красивая, но чужая страна.
А в салоне машины надрывается Высоцкий. Дымится привезенная с собой «Ява». Справа на сиденье привычно плещется вода в бутылке — мой маленький русский мирок.
И так хорошо становится, от пришедшей вдруг мысли, что это не воскресный просмотр дома передачи о путешествиях. Все происходит наяву, и я сам оператор и режиссер этого «фильма».
Наконец, углубляюсь в горы. Езда по ним уже привычна. Сначала подъем, потом спуск, и все это по сплошным серпантинам.
Серпантины завораживают. Приходится сдерживать себя от соблазна проходить повороты с все большей скоростью, чтобы колеса визжали. Эти горы, конечно не Сьерра-Невада, но дорога в тумане и требует осторожности.
Встречных машин мало, а за попутными приходится долго «пилить», чтобы дождаться более-менее прямого участка с разрешающей разметкой и обогнать. В который раз убеждаюсь, что американцы, в большинстве своем, ездят медленно и плохо.
Когда уже кажется, что поворотам не будет конца, дорога спускается к какой-то речке и вдоль ее русла выскакивает к Океану.
Прожив всю жизнь в «сухопутных» краях, уже никогда, наверное, не научусь спокойно воспринимать огромное, до горизонта водное пространство. Не впервые на берегу Океана, но и в этот раз граница земли и воды вызывает бурю положительных эмоций. Виды океанского побережья прекрасны!
Эти два кадра сделаны вблизи места, где дорога вырывается из гор на побережье. Но и южнее, на всем протяжении хайвэя № 1, почти до Лос Анжелеса можно любоваться подобными пейзажами. Проектировщики и строители дороги об этом позаботились, предусмотрев в наиболее живописных местах видовые площадки. Поэтому, просто даю подборку снимков, чтобы в дальнейшем не возвращаться к теме. Комментарии, думаю, излишни.
Не только видами побережья интересна эта дорога. Она замысловато петляет, иногда далеко уходя вглубь материка, …
…чтобы представить взору тамошние красоты: хуторки, леса, зеленые холмы.
Однако, не следует расслабляться. Хайвэй № 1 дорога сложная, изобилующая закрытыми поворотами, многочисленными спусками и подъемами, которая не прощает ошибок. Об этом напоминает вдруг возникший затор.
Два полицейских с рациями по очереди пропускают снизу и сверху колонны машин, мимо разбившейся об скалу легковушки. Ее остатки накрыты тентом, чтобы не шокировать проезжающих. Коллеги регулировщиков ведут «разбор полетов» на месте аварии. Водительница и пассажирка, к счастью не пострадали, но ведут себя неадекватно: смеются и делают вид, что ничего страшного не случилось. А может, так и есть? Может, для них это не впервой, а машина мало что значит?
М-да-а! Ловлю себя на мысли, что тоже слишком увлекся быстрой сменой пейзажей. И опыт имеет границы. Дальше уделяю дороге существенно больше внимания.
Преодолев более ста километров по побережью, достигаю еще одной цели путешествия — Форта Росс.
О существовании остатков поселения русских землепроходцев на территории нынешней Калифорнии знал и раньше, из литературы. Но не познакомиться воочию с одной из крайних точек на карте, до которых в свое время дотянулась, но не смогла удержать лапа орла Российской Империи, было бы кощунством по отношению к себе.
Форт Росс был основан на американской земле как продовольственная база для снабжения Аляски, торговый пост и центр пушной торговли Русско-Американской Компании (РАК) в 1812 году в 80 километрах севернее Сан-Франциско. Максимальная численность колонистов доходила до 300 человек. Жили они, в основном, не в самом форте, а в поселении Уиллоу-Крик, расположенном 10 километрами южнее, на реке Славянка (в настоящее время — Русская речка — прим. авт.).
Занимались земледелием, разведением скота, промыслом морских котиков, выплавкой железа и меди, которыми торговали с соседним Сан-Франциско. С местными индейцами поселенцы установили нормальные отношения, а основные конфликты происходили с испанцами, которые стремились распространить свое влияние к северу от Сан-Франциско и ликвидировать мешавший им форт. Но, поскольку официально эти территории Испании не принадлежали, а с Россией у нее были дружественные отношения, до военного противостояния дело не доходило.
Причиной угасания деятельности колонии и последующего ухода русских из Калифорнии стали сугубо экономические причины.
Расходы России на содержание Форта-Росс за годы его существования превышали доходы в три — пять раз. Так как к концу 30-х годов российским правительством было отказано Русско-Американской Компании в субсидиях на содержание колонии, она была вынуждена поставить вопрос о невозможности ее содержания на собственные средства и ликвидации.
В 1841 году люди переехали в Новоархангельск на Аляске (теперь, Ситка – прим. авт.), а имущество и земля были проданы за 37 тыс. долларов в рассрочку предпринимателю Джону Саттеру. Он, кстати, так и не выплатил эти деньги полностью. На этом присутствие русских в Калифорнии закончилось.
Со следами этого присутствия и предстоит вскоре познакомиться.
Уже не удивляюсь, что въезд на территорию закрыт, и музей не работает (кусок шлагбаума на фото видите?). Сегодня же понедельник, праздничный день.
Поступаю, как в «Лунной долине» — бросаю машину и иду пешком. Так даже лучше, не надо за билет платить. Километр асфальтированной дороги приводит к музею. Это конечно новодел, построенный в русском стиле, наподобие большого амбара.
Опять приходится довольствоваться парой снимков снаружи и по тропинке, сквозь лес идти дальше. Вот и крепость форта.
О — го! Эти ивы, похоже, видели, как русская нога топтала эту землю.
Высоченный, под пять метров забор ограждает прямоугольную территорию. По углам сторожевые башни. Ворота закрыты. В заборе ни одной дырки.
Даже мысленная прикидка способа попасть внутрь не дает вариантов, как это сделать без хорошего шеста или лестницы. Но, и при их наличии, понятно, такой план не для меня. Не хватало еще проблем с охраной. А она, наверняка, где-то есть.
Все же нахожу способ снять внутри. В щель под воротами пролазит только рука с аппаратом. Приходится лечь на землю и раз десять щелкнуть наугад, прежде чем получается более-менее нормальный кадр.
Это дом последнего коменданта крепости Василия Ротчева. Он единственная оригинальная постройка на территории крепости. Остальные погибли в пожаре в 1970 году и были реконструированы. Среди них склад, который снять не удается (он у ворот) и часовня.
Делаю завершающий общий кадр с берега океана…
… и иду на кладбище, обозначенное высоким крестом.
Вот, русские могилы на американской земле.
Хоть могильные холмики и сгладило время, кладбище не выглядит заброшенным. Трава выкошена, кресты подновлены. Ведь это часть музейной экспозиции.
Только высохшее дерево на краю погоста выпадает из общей картины и кажется мне — русскому человеку — символом безвозвратного прошлого и наших несостоявшихся амбиций в Америке.
Понимаю, что Форт Росс — давняя история и удержание Россией этой удаленной территории имело мало перспектив. Тем не менее, уезжаю с неким чувством утраты и, одновременно, гордости за наших предков покоривших один материк — Азию и замахнувшихся на другой. Не их беда, что российские правители оказались недальновидными.
Эти чувства только усиливаются, когда достигаю Russian River — Русской речки в месте ее впадения в океан. Здесь тоже ступала нога русского человека, и эти места вызывают ностальгию.
Остается утешаться тем, что американцы помнят о присутствии русских в Америке, бережно сохраняют следы своей и нашей истории. И надеяться, что названия «Russian River», «Moskow road», «Fоrt Rоss» и впредь, всегда можно будет прочитать на картах и дорожных табличках Калифорнии.
После Форта Росс ничего интересного на хайвэе № 1 для себя не нахожу. Пейзажи снимать уже не хочется. Да, и солнце стремительно садится. К заливу Томалес Бей подъезжаю почти в полной темноте.
Дальше дорога «сходит с ума». Севернее Сан-Франциско порекомендую ее только желающим, как следует накрутиться рулем.
Не ночью, конечно, хотел проехать по мосту Голден Гейт, но уж, как получилось. Половина проезжей части моста отгорожена конусами то ли для ремонта, то ли для уборки и за свои пять долларов приходится ползти по нему почти двадцать минут. Сан-Франциско сверкает морем огней, но попытки снять его из машины ни к чему не приводят. Значит, не судьба.
Проезд через город сначала кажется легким, а потом наступает кошмар. Навигатор сам себя «убивает», проложив маршрут через Даун -Таун. Среди небоскребов пропадает сигнал со спутников, и ничего не остается, как хаотично крутиться по улицам в потоке машин. Даже припарковаться не могу, потому, что привычных букв «P» не вижу, а таблички с текстом не понимаю. Город кажется враждебным, а люди чужими и не способными помочь.
К счастью, замечаю знакомое слово «South» на табличке над дорогой. От перекрестка к перекрестку держусь этих табличек, пока не выезжаю в районы малоэтажной застройки. Навигатор ловит сигнал. Дальше уже сам прокладываю маршрут берегом залива на мост Бей Бридж. Через час прибываю «домой» в Аламиду.
Закончилось еще одна поездка по Калифорнии, но на этом не заканчивается отпуск.
Впереди недельное путешествие вдоль реки Колорадо, по трем штатам, о котором тоже, может быть, здесь расскажу.
