Многие на свете озадачены поисками "своего места" на земле (в геосмысле). Одна моя русская подруга почувствовала, что приехала домой, оказавшись в Таиланде, другая пишет про Уганду. Муж обожает Амстердам и скучает по нему, как по родному. Еt cetera... Ну а я, влюбляясь с головой в любое место, где бы ни оказалась и ни окажусь, с каждой новой точкой на земле теряю надежду, что обрету в сердце то самое заветное "своё". А оно, может быть, совсем рядом.
Недавно посмотрела фильм Кончаловского "История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж", и такая тоска опять скрутила по деревне. Моя бабушка Надежда Сергеевна после моего рождения жила с нами в городе, ее деревенский дом был превращен в дачу, и настоящей сельской жизни там я не застала. Бабонька уезжала туда на лето. И когда к ней подтягивалась после отдыха в каком-нибудь лагере и я, мы ходили по гостям — к ее братьям и другой родне. Я и не знала, и предположить не могла ни тогда, ни даже несколько лет назад, что деревня с её простыми, ласковыми, радушными жителями так вольется в меня и так во мне растворится! Но однажды почувствовала остро — прямо в крови будто сидит у меня любовь к ней, да так, что не отцедить никогда и никакими способами.
"Историю Аси" можно ругать, но я Кончаловскому кланяюсь за то, что записал на плёнку ту, нашу русскую, советскую, живую, настоящую, неподдельную деревню на память. Смотрела фильм и угадывала: Поволжье, Новгородчина. Затем прочитала о картине — и правда, в точку. Недалеко снимали от моей пензенской земли, с которой у Новгородчины одно только отличие, наверное: на "а" у нас не говорят. Остальное: люди, быт — всё одно. И время, и настроение в фильме — те, которые мне посчастливилось застать в деревне. Заносило меня со старшими четвероюродными сестрами да братьями и с другой родней на самые разные колхозные участки. И видела я и стада, и горы пшеницы, и слышала рокот тракторов в поле, и улыбались мне чумазые трудовые лица в страду.
Сидит любовь к деревне безопасным осколком в груди, свербит без конца. То вспомню деревенскую темень, лай собак и огонечки в домах, то, проходя мимо бурьяна у нас в Подмосковье, едва сдерживаю в себе желание упасть ниц в душистую колючую зелень и лежать, и вдыхать, пока кто не окликнет.
...Хочу войти во двор дома хлебосольных родственников своих Бабушевых, почуять запах сена и кормов, услышать мычание коровы и квохтанье кур, встретить кошку на крыльце, очутиться в ароматных сенях, затем дернуть за дубовую, обитую чем-то теплым дверь и войти в избу. И увидеть с порога печь и дышать, дышать, дышать её запахом: дров, угля, золы и приготовленной в ней пищи и свежеиспеченного хлеба. Пройти дальше — а там в углу образа. Перекреститься, поклониться, зажечь лампадку в память о тех, кто ушёл. Уловить тонкий запах ладана и свечей, припасенных для поминовений. А в распахнутое окно тем временем льется в комнату аромат огорода и земли. В темном чуланчике подвешены пучки трав — сохнут, чтоб зимой лечить от простуды. Пчела бьется о стекло, жужжит. На другом стекле бабочка. И муха носится по комнате. И сесть бы за стол. И пить молоко из алюминиевой кружки, нахваливая. И заговорить с хозяйкой, и перейти на её стиль беседы, отвечать нараспев, как говорят в тех краях, и проглатывать нарочно окончания. И слушать песню внутри себя: "я дома, дома, дома я..." Через пару дней или недельку я, конечно, скажу: "Спасибо, нагостилась, поеду обратно в столицу". И уеду, и увезу с собой тепло и обновленные впечатления о запахах и звуках нашей русской деревни. И опять буду тосковать до слёз.
Шаманов Борис Иванович (1931-2008), "Деревенское окно", 1960
P.S. Здесь отрывок из фильма "История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж": youtube.com/watch?v=_4b5qb50G… Вот по таким людям я скучаю, как дед Тихомир. В фильме все герои, кроме двух актрис — жители села Безводное Горьковской области. Рассказ дедушки — о встрече с женой после долгих лет войны и лагерей.
