Продолжение заметки 
«Зигер в Ульме»
День седьмой, понедельник 8 сентября. Инделхаузен – Париж.
Утром мы попрощались с замечательным городком Инделхаузеном, который приютил нас на четыре ночи в предгорьях Мюнсингенских Альп. Чтобы выехать на автобан, я выбрал направление движения вдоль реки Лаутер по жёлтым и красным дорожкам атласа (автобаны на карте обозначены фиолетовым цветом). Соответственно и размеры этих дорог существенно меньше размеров автобанов. Обычно — это однорядное движение в каждую сторону с большим количеством поворотов и пересекаемых населённых пунктов.
Движение по такой дороге создавало Ирине определённую сложность в управлении машиной, но зато компенсацией за эти неудобства были великолепные виды, открывающиеся из-за каждого поворота. Перед нами последовательно промелькнули маленькие деревни и городки Беттельманшёле, Гундельфинген, Бичисхаузен, Хундерзинген, Буттенхаузен, Апфельштеттен. Такое количество населённых пунктов поместилось на восемнадцати километрах жёлтых дорог атласа.
Далее мы выехали на 465-ую известную нам красную дорогу, по которой мы уже проезжали несколько километров по пути из Ульма в Инделхаузен, а затем мы повернули на 28-ю красную дорогу. Она стала двухполосной в каждую сторону. Управлять машиной стало проще, но и города, которые встречались на пути, были уже значительно крупнее: Мюнсинген, Бад Урах, Метцинген, Фильдерштадт.
Около одиннадцати мы выехали на автобан-восьмёрку А8 недалеко от Штутгарта, и проследовали траверс столицы земли Баден-Вюртемберг в направлении Карлсруэ. Менее чем через час мы уже оказались на знакомой кольцевой дороге вокруг Карлсруэ, въехав на неё через 46-ую развязку — Дрейк Карлсруэ. Направо пошёл поворот на север на 45-ую развязку Карлсруэ Митте и родную 44-ую стадионную развязку Карлсруэ Дюрлах. Мы же повернули на юг налево, проследовав знакомую 47-ую развязку Эттлинген, но, не повернув, как обычно, на 48-ой развязке Карлсруэ Зюйд ещё дальше на юг на Баден-Баден, а проследовали вокруг Карлсруэ на запад.
Проехав около десяти километров, мы пересекли Рейн, который в этом месте не является границей с Францией, как пятьюдесятью километрами южнее (там уже – дважды увиденный нами французский Страсбург). Здесь на левом берегу Рейна на запад и север простирается ещё одна земля Германии – Пфальц. Эта местность нам была совершенно незнакомой. Мы держали путь по 65-му автобану на Ландау. Там мы свернули на 10-ую красную дорожку и въехали в национальный природный парк Пфальцвальд. Здесь горы и ландшафты существенно отличаются от тех, что мы только что наблюдали в Вюртемберге. Мы проехали несколько тоннелей и около полудня остановились на зелёную стоянку.
Дальше путь лежал мимо последних по дороге немецких городов Цвайбрюккена и Саарбрюккена. В половине второго мы пересекли границу с Францией недалеко от Форбаха. Эта местность Эльзаса может называться французской весьма условно. Уж больно часто Эльзас переходил от Германии Франции и обратно.
Ещё в Москве я сделал по интернету рекогносцировку дорог Франции. Это было необходимо в связи ещё и с тем, что французские автобаны — платные. Поэтому, оказавшись на французской А4 (европейской Е50), мы проследовали на Метц, впервые за все наши путешествия по Европе заплатив за въезд на автобан 3,5 евро. Около двухсот километров пути по автобану до Реймса нам стоили ещё 11 евро. Качество французского автобана было неплохим, но ограничение по скорости 130 км/ч раздражало Ирину. И это чувствовалось даже на нашей «миражке»! Ирина привыкла держать на автобане скорость 140-160 км/ч. Что говорить о быстроходных немецких автомобилях, которые обычно несутся по немецким автобанам 180-200 км/ч?
Настало время подкрепиться. Мы сделали краткую двадцатиминутную остановку на обед.
Около четырёх часов мы въехали в Реймс. Целью посещения этого города был осмотр знаменитого Реймсского собора. Ориентир в виде двухглавых башен мы увидели, ещё будучи, на автобане. Город нам показался небольшим, мы достаточно легко въехали в центр и бесплатно припарковались на небольшой улочке.
Впервые храм на месте Реймсского собора был воздвигнут, в V веке. Именно в этом храме крестился в 496 году накануне Рождества Христова король франков Хлодвиг I, положивший начало традиции коронования королей Франции в Реймсе. Золотая коронационная чаша ХII века составляет гордость собора. Чаша использовалась для причащения короля во время коронации. Надпись на чаше предупреждает возможных похитителей о грозящей каре.
Строительство нового собора началось в 817 году и прошло в несколько этапов. В истории возведения храма были перестройки и переделки, разрушение и новые взлеты, пока роковой пожар 1210 года не уничтожил его вместе с большей частью города. Через год начались работы по возведению нового храма. Процесс шел медленно, и хотя хор был завершен к началу 1240-х годов, поток денег истощился и трехнефная продольная часть и красивый западный фасад были построены лишь к 1311 году, а северная башня закончена в 1427 году.
Реймсский собор сильно пострадал от нападений гугенотов в XVI веке, а также революционной толпы в 1790-е годы и во время Первой мировой войны. Французские мастера приложили огромные усилия для возвращения собору его былой славы. Изящные рельефы западного фасада были тщательно отреставрированы. Фрагменты витражей сохранились в хоре и северном боковом нефе. С востока на запад Реймсский собор протянулся на 136 метров, высота его центрального нефа — 38 метров. Его трехнефные трансепты относительно невелики, и впечатление массивности достигается в основном за счет длины трехнефной продольной части и пятинефного хора с обходом и венцом капелл.
Снаружи собор окружен многочисленными контрфорсами. Свет льется внутрь собора через большие окна центрального нефа и окна боковых нефов и хора, а также круглые окна восточной стены алтаря, и прекрасно освещает высокий интерьер собора. Западный фасад поистине прекрасен. Три глубоко утопленных портала со стрельчатыми арками тянутся к окну-розе, над которым проходит галерея Королей завершают фасад две мощные, но изящные ажурные башни.
Скульптурный фриз на фасаде собора является главной его достопримечательностью. В галерее, которая состоит из пятисот фигур, можно увидеть епископов, королей, рыцарей, святых, дьявола и ремесленников. Большая часть скульптур была выполнена в период между 1241 и 1290 годами. Порталы западного фасада украшены композициями, представляющими сцены из жизни Иисуса Христа. Наиболее известен улыбающийся ангел из "Благовещения".
Дворец архиепископа, примыкающий к собору, называют также "Дворец Тау" благодаря своей Т-образной конструкции, основанной на форме креста, который носили первые епископы. Дворец, построенный в 1690 году, включает готическую часовню и сооруженный в XV столетии Зал Тау, помещения, названия которых ассоциируются с церемониями коронации французских королей. Накануне коронации будущий король проводил ночь во дворце. После процедуры коронации, которая проходила в Кафедральном соборе, он давал великолепный банкет. Зал Тау, или зал для банкетов, одно из самых прекрасных помещений дворца, стены которого завешены гобеленами XV века. В настоящее время во дворце располагается Музей гобеленов и скульптур из Кафедрального собора.
Мы подошли к фасаду Собора вместе с Арчером, чтобы сфотографироваться на фоне этой знаменитой французской достопримечательности. Там на соборной площади уже находились японские туристы. Они на время забыли про Собор и переключили своё внимание на нашу собаку. Некоторые из них даже выразили желание сфотографироваться с Арчером. Мы не возражали.
Потом я пошёл в Собор, а Ирина направилась ждать меня на скамейку вместе с Арчером.
Интерьер Собора впечатляет размерами – парижский Нотр-Дам гораздо меньше. Однако во всём, к сожалению, ощущается новострой. Древностью Собор не дышит, так как он дважды был разрушен в двух мировых войнах. Осмотрев внутренности, я сменил Ирину на дежурной скамейке с Арчером, и теперь она пошла внутрь Собора.
Посетовав на ограниченность времени, мы через полтора часа покинули Реймс.
Два часа пути, и около половины восьмого вечера мы были уже в Париже. На ближних подступах к городу я волновался, что будет трудно по парижским пригородным развязкам въехать в центр, где находился наш отель. Однако эту задачу мы решили легко.
Более того, даже улицу — Рю Ришер на Монмартре с расположенным на ней нашим отелем «Ришер» мы нашли достаточно быстро, несмотря на повсеместное одностороннее движение и «кирпичи» на каждом втором перекрёстке. В этом нам помог подробный атлас Франции и Парижа, на который я не пожалел в Москве 600 рублей. Проблема поджидала нас совсем в другом месте. Оказалось, что возле нашего отеля не только нельзя припарковаться, но даже и остановиться невозможно! Улица Рю Ришер – двухполосная с односторонним движением. Одна полоса забита припаркованными автомобилями. А вторая полоса остается для движения. Если остановиться, сразу прекращается движение по всей улице. И совершенно аналогичная картина на всех прилегающих к отелю улицах. С огромным трудом после круга блужданий вокруг квартала, мы остановились на только что освобождённом чьей-то машиной месте, где нельзя стоять, но хотя бы можно остановиться.
Я побежал к отелю, до которого было метров двести. Портье — арабского вида молодой человек с недоверием взял мой ваучер, и как мне показалось, без удовольствия протянул мне ключи от номера. При этом, узнав, что мы с собакой, сначала заявил, что это запрещено, но потом согласился взять за собаку десять евро аванс за четыре ночи. Я поднялся на лифте на четвёртый этаж в номер. После наших немецких шикарных апартаментов он показался мне ночлежкой. В комнате почему-то были четыре кровати, которые почти полностью занимали всю её площадь. Маленький столик примостился рядом с одной из них. Телевизор был подвешен к стене у потолка. На обоях и паласе были видны какие-то пятна. Представилось, как до нас в этом номере проживала целая туристическая группа из какой-нибудь российской глубинки. Правда, с удобствами было всё в порядке: большая ванная комната с ванной и раздельный туалет не вызывали нареканий.
Я спустился вниз за Ириной. Разгружать машину в двухстах метрах от входа в отель было бы неудобно. Я спросил у портье, как быть с парковкой. Он ответил, что можно остановиться у отеля на «аварийке», а парковаться после 20.00 можно бесплатно на платных парковочных местах до семи утра. Я побежал к машине. Ирина уже была «взведена». Я вспомнил наши препирательства по поводу отеля и парковки в Вуппертале два года назад, и постарался сразу пресечь возможные пикировки из-за возникших неприятностей. Мы сделали ещё один круг вокруг квартала, и Ирина нахально остановилась практически на перекрёстке на пешеходном переходе, включив аварийные огни.
Я принялся перетаскивать в холл отеля наши многочисленные сумки и чемодан. Там я договорился оставить вещи до тех пор, пока мы не найдем место, где оставить машину. Вернувшись к Ирине, я дал команду трогаться в поисках парковки. Уже темнело. Настроение было паршивым. Узкие монмартрские улочки были по-прежнему забиты транспортом и людьми. Мы сделали два круга – безрезультатно. Удивительно было, что мы при этом не потеряли отель, и дважды проехали мимо него, чертыхаясь и кляня турфирму, которая поселила нас в отель без парковки.
Ширина улочек была такой, что одна сторона была полностью заставлена автомобилями, а другая сторона служила для одностороннего проезда. Никаких надежд найти свободное от автомобиля место не было, даже на платных местах с таксофонами.
Наконец, отчаявшись, мы припарковались под знаком «стоянка запрещена» рядом с десятком игнорировавших этот знак машин. Будь, что будет! Вентилятор машины уже непрерывно работал почти час, и Ирина вспоминала брюссельский случай, когда в аналогичной ситуации маневрирования по незнакомому городу у нас отказал стартёр. Мы заглушили мотор, «миражка» устало вздохнула и замерла. Вот тебе и Париж! Мы недоверчиво осмотрели витрины близлежащих магазинов и кафе. Вокруг было много арабского вида молодёжи. Как не хотелось оставлять машину в такой криминогенной обстановке, но делать было нечего!
И тут выяснилась ещё одна проблема. Весь квартал Монмартра представлял собой каменный мешок, где мостовые и тротуары не имели ни одного метра свободного места с мало-мальской травкой! Как выгулять кобеля? Арчер недоумённо плёлся с нами, оглядываясь по сторонам. Ирина разрешила поднять ему лапу возле какой-то урны, а как быть с «большими» делами?
Решили отложить это на более поздний вечер, и пошли в отель. Загрузив вещи в лифт, мы поднялись к себе на четвёртый этаж. Я боялся, что Ирине ещё и номер не понравится, и мы, накопив раздражение от парковки и отсутствия места для выгула окончательно поругаемся. Однако, над отдать её должное, Ирина спокойно отнеслась к обилию кроватей, не очень чистым стенам и крохотному столику. Время было около девяти вечера.
Мы присели, успокоились. Арчер умиротворённо улёгся на паласе. Слава, богу! Мы всё-таки добрались. Ну, ничего, пришлось немного помучиться, но мы же в Париже! Перекусив, мы вышли на улицу, чтобы решить проблему с выгулом. Ирина взяла с собой сумку с принадлежностями, чтобы убрать за Арчером. Пришлось долго ходить по уже опустевшим улочкам, чтобы Арчер понял, что травки не будет, и надо приспосабливаться на асфальте. Наконец, он присел, Ирина с облегчением вздохнула. Теперь можно было возвращаться в отель.
Мои видеоролики
[youtube]-ExL8f9VCIU[/youtube]
[youtube]8nqnd1Wrs-A[/youtube]
[youtube]X0TFMNt0CEw[/youtube]
